* * *
- первый свод общегерманских уголовных и уголовно-процессуальных законов, принятый рейхстагом при Карле V в 1532 г. Позднее К. явилась основой образования «общего немецкого уголовного права». К. была предназначена главным образом для восполнения пробелов в местных обычаях и законах и не являлась обязательным источником права для курфюрстов и др. князей. Предусмотренная К. система наказаний отличалась особой жестокостью. К. действовала до конца XVIII в.
Смотреть больше слов в «Большом юридическом словаре»
IКароли́на (Carolina) см. Северная и Южная (штаты в США). IIКароли́на («Кароли́на»,) общегерманское уголовно-судебное уложение, составлен... смотреть
IКароли́на (Carolina) см. Северная и Южная (штаты в США). IIКароли́на («Кароли́на»,) общегерманское уголовно-судебное уложение, составлен... смотреть
Каролина королева; Каролинка, Кароля, Каля, Лина, Линуся Словарь русских синонимов. каролина сущ., кол-во синонимов: 2 • астероид (579) • имя (1104) Словарь синонимов ASIS.В.Н. Тришин.2013. . Синонимы: астероид, имя... смотреть
общегерманское уголовно-судебное уложение, составленное в 1532 г. Название получило по имени императора Карла V. Помимо германского обычного права (в о... смотреть
судебное уложение Священной Римской империи. Принята в правление Карла V в 1532 (отсюда название). Полное название — Судебно-наказатель- ное уложение законов империи (РешИсп ОепсЫз ОпЗ- пип§ ипзеге КеюегНспез КесЫ). Уложение было предназначено для руководства в судах империи, в частности, для судей и шеффенов. Оно состояло из 219 статей, из которых карательному (уголовно-наказатель- ному) праву посвящена примерно треть статей, остальные касались судебно-процессуального регулирования. В Уложении имелись заимствования из итальянской юриспруденции, а также из сходных по назначению судебников, в частности, Бамбергского (1507) и Бранденбургского (1516). Структура К. («Реестр») состоял из нескольких разделов: Состав суда, присяга судей, шеффенов и писца («присяга судить о крови»), понятые; Доказательства и улики; Пытки и приговор; Наказание; Особо тяжелые и сложные случаи; Продолжение; Вынесение приговора. В Уложение вошли некоторые новые моменты в организации правосудия и в толкованиях составов преступлений: оно зафиксировало переход от частного (обвинительно-состязательного) к розыскному (обвинительно- розыскному) процессу. Были включены общие принципы законодательства о преступном и наказуемом признании ответственности только при наличии вины ввиду умысла или неосторожности (при этом делалось исключение для некоторых составов с признанием ответственности без вины по принципу объективного вменения (плохая репутация и др.). Признание своей виновности во время пытки также считалось достаточным доказательством виновности. Имелся перечень отягчающих или смягчающих вину обстоятельств либо исключающих наказание (правомерная оборона). Уложение включило ряд новшеств в использовании пытки для получения свидетельств виновности: признание вины должно быть высказано в момент приостановки пытки. Данные, представлявшиеся в суде, должны быть такими, чтобы их можно было проверить. Освобождены от пыток были больные люди, инвалиды, старики, малолетние, а также лица из высших сословий, если их правонарушения были из разряда легких. Общая формула криминального судопроизводства сводилась к следующему: правосудие необходимо было осуществлять «в наибольшем соответствии с правом и справедливостью», чтобы все и каждый подданный («из наших и империи») могли действовать, «принимая во внимание важность и опасность уголовных дел, согласно сему наставлению в соответствии с общим (общегерманским) правом, справедливостью и достохвальными исконными обычаями...» В разделе о судьях, заседателях и судебных чиновниках говорилось: «...мы постановляем, повелеваем и желаем, чтобы все уголовные суды были снабжены и пополнены судьями, судебными заседателями и судебными писцами из мужей набожных, достойных, благоразумных и опытных, наиболее добродетельных и лучших... Для сего следует привлечь дворян и ученых... дабы уголовные суды никому не причиняли неправды, ибо сим важным делам, касающимся чести, тела, жизни и имущества человека, подобает ревностное и предусмотрительное усердие». Черты обвинительного процесса сочетались в К. с инквизиционными (следственно-розыскными). Судопроизводство было тайным и письменным и состояло из трех последовательных стадий — дознание, общее расследование и специальное рассмотрение. Дознание состояло в сборе тайной информации о преступлении и преступнике. Общее расследование представляло собой краткий допрос арестованного (на этой стадии действовал принцип презумпции невиновности). Специальное рассмотрение — определяющая стадия процесса — представляло собой подробный допрос обвиняемого и свидетелей и общий сбор доказательств для окончательного изобличения преступника, его сообщников. Окончательное осуждение производилось только на основании собственного признания или свидетельства обвиняемого. Уложение Карла V действовало в течение 300 с лишним лет; его долговечности во многом способствовали перечисленные особенности его содержания и практического назначения. Лит.: Каролина / Рус. пер. С.Я. Булатова. Алма-Ата, 1965. В. Г. Графский ... смотреть
германский кодекс периода разложения феодализма. К. утверждена в 1532 г. рейхстагом в Регенсбурге в царствование императора Карла V, от имени которого она и получила свое название (Constitutio Criminalis Carolina). Большая часть К. посвящена уголовному процессу (103 статьи). Остальные 76 статей представляют собой нормы уголовного права. К. была издана после подавления Крестьянской войны в Германии и характеризуется исключительной жестокостью наказаний, осуществляющих принцип устрашения. Яркая характеристика К. была дана Ф. Энгельсом: «Из тех поучительных глав «Каролины», – писал Энгельс, – которые говорят об «обрезывании ушей», «обрезывании носа», «выкалывании глаз", «обрубливании пальцев и рук», «сжигании», «пытке раскаленными щипцами», «колесовании», «четвертовании», нет ни одной, которой бы милостивый господин и покровитель не применял к своим крестьянам по усмотрению. И кто мог бы оказать крестьянину защиту? В судах сидели бароны, попы, патриции или юристы, которые хорошо знали, за что они получают деньги» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 8, стр. 126). К. действовала полностью или частично на всей территории Германии, причем в отдельных местах до 1870 г. Жесточайшие репрессии К- установила за малейшие попытки посягнуть на господствующую церковь, бывшую идеологической опорой крупнейших феодалов, и на главу феодального государства – императора. Жестоко преследовалось малейшее неповиновение власти феодала. Так, за измену, под которой понималось нарушение долга верности по отношению к суверену, мужчины наказывались четвертованием, женщины – утоплением, а при отягчающих обстоятельствах – дополнительно волочением к месту казни.. Классовый характер К. и защита ею самыми палаческими мерами феодальной собственности нашли свое выражение в наказаниях, установленных за имущественные преступления (повешение, утопление, отрезание ушей, заключение в острог и т. п.). Открытое неравенство системы явных привилегий для феодалов и столь же явного бесправия крепостных, террористический характер репрессий делают К. типичным образчиком «кулачного права» и «права-привилегии», характерных для феодального права. В К. обвинительный процесс заменяется характерным для абсолютистских государств инквизиционным, значительно расширяется письменность производства, отпадают непосредственность и гласность судопроизводства. Пытка становится основным средством ведения процесса. Характерной чертой К. являются довольно часто встречающиеся в ее уголовно-правовых нормах абсолютно-неопределенные санкции, допускающие широкий произвол судей при назначении наказания. Все это характеризует К. как один из самых реакционных актов уголовно-процессуального и уголовного законодательства средневековья. ... смотреть
Каролина -ы, жен. Заимств.Производные: Каролинка; Кароля; Каля; Лина; Линуся. Именины: 20 мая Словарь личных имён. Каролина русск. женское имя... смотреть
Окалина Ока Норка Нора Нолик Нок Нло Нил Ника Нарко Нарк Нал Накр Накол Накал Лорина Лори Лор Лок Лира Лион Линкор Линк Лина Лик Лиана Ларион Ларин Лара Ланка Лана Лак Крон Крио Крин Кран Краина Корнил Корн Коран Кора Кон Кола Кол Коир Коана Коан Коала Кнр Клон Клир Клион Клио Клин Кларина Клара Клан Кира Кино Кина Кило Кил Каролина Карло Карла Карл Карина Кара Каон Каолин Канал Кан Калин Кали Калан Кал Каир Каин Ирон Ирка Иранка Иран Ирак Ион Иол Инок Инкор Инко Инк Илона Икра Икона Икар Арон Арно Арник Аркан Арка Арк Арион Арин Ариан Арак Аон Анри Анорак Аноа Анк Аник Алкоран Окарина Окраина Алкин Олин Орк Алкан Алин Орка Орлан Алик Орлик Орн Раина Рак Рало Рана Ранка Рано Рик Алан Ринк Рио Ролан Аки Акарин Акан Аир Аил Рон Аклина Акно Акр Ролик Рол Рок Рнк Рин Акрил Рико Риал Риа Рао... смотреть
КАРОЛИНАлат. Carolina, от Carolus. Карл. Уголовное уложение Карла V принятое сеймом в Регенсбурге 1532 года.Объяснение 25000 иностранных слов, вошедших... смотреть
Каролина Ивановна. Жарг. угол. Шутл. 1. Кистень. Грачев, 1995, 14; 1997, 65. 2. Гирька весом 10– 20 фунтов, привязанная за верёвку (используется как хо... смотреть
первое общегерманское уголовное и уголовно-процессуальное уложение (принято рейхстагом при Карле V в 1532 г.), на основе которого позднее образовалось общее немецкое уголовное право. К. не являлась общеобязательным источником права для курфюрстов и прочих князей, а служила большей частью для восполнения пробелов в местных обычаях и законах. Система наказаний в К. отличалась особой жестокостью.... смотреть
- свод общегерманских уголовных законов, составлен в 1532 г при Карле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания. Дей... смотреть
- свод общегерманских уголовных законов; составлен в 1532 г. при Карле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания. Действовал до конца XVIII в.<p> <br></p><b>Синонимы</b>: <div class="tags_list"> астероид, имя </div><br><br>... смотреть
КАРОЛИНА — свод общегерманских уголовных законов; составлен в 1532 г. при Карле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания. Действовал до конца XVIII в.<br><br><br>... смотреть
"КАРОЛИНА", свод общегерманских уголовных законов, составлен в 1532 при Карле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания. Действовал до кон. 18 в.<br><br><br>... смотреть
имя собств., сущ. жен. родаКароліна
"КАРОЛИНА" - свод общегерманских уголовных законов, составлен в 1532 при Карле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания. Действовал до кон. 18 в.<br>... смотреть
Rzeczownik Каролина Karolina
свод общегерманских уголовных законов, составлен в 1532 г при Карле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания. Действовал до конца ХУШ в.... смотреть
- свод общегерманских уголовных законов, составлен в 1532 приКарле V (отсюда название). Отличался особой жестокостью мер наказания.Действовал до кон. 18 в.... смотреть
Начальная форма - Каролина, слово обычно не имеет множественного числа, единственное число, женский род, именительный падеж, топоним, неодушевленное
Карол'инаСинонимы: астероид, имя
Каролина, -ы, ж. Заимств. Производные: Каролинка; Кароля; Каля; Лина; Линуся.
Carolina, город на о.Пуэрто-Рико, юго-восточнее г.Сан-Хуан; 177800 жителей (1990) .
Каролина королева, Каролинка, Кароля, Каля, Лина, Линуся
Каролина Ансбахская (Caroline of Ansbach) (1683—1737), герм, принцесса, в 1705 г. вышла замуж за англ, короля Георга II. Высокообразованная, обладающая здравым рассудком, она была искусным политиком и использовала свое влияние во благо Уолпола. Пользовалась популярностью в стране и в периоды отсутствия короля, уезжавшего в Ганновер, четыре раза назначалась «хранительницей государства». Благодаря ей в лондонском Гайд-парке была выделена терр. пл. 121 га для создания парка Кенсингтон-Гарденз.... смотреть
(La Carolina) — город в испанской провинции Хаен (Андалузия), к Ю. от Сьерра-Морены; около 10000 жителей; изготовление сукон и полотен. Это — наиболее важная из основанных Карлом III (1769) швабских колоний.<br>... смотреть
Жарг. угол. Шутл. 1. Кистень. Грачев, 1995, 14; 1997, 65. 2. Гирька весом 10– 20 фунтов, привязанная за верёвку (используется как холодное оружие). СТ... смотреть
Дама, "кажется, немецкого происхождения". "Значительное лицо" чувствовало к ней "совершенно приятельские отношения", хотя эта "приятельница была ничуть не лучше и не моложе жены его".... смотреть
королевапроизводные Каролинка, Кароля, Каля, Лина, Линуся
королева производные - Каролинка, Кароля, Каля, Лина, Линуся
Каролина Северная (North Carolina) — один из 13 основных Штатов С.-Ам. Союза, между 33° 53‘ и 36° 33‘ с. ш. и 75° 25‘ — 84° 30 з. д. Граничит к С. Виргинией, к В. и Ю.В. Атлантическим ок., к Ю. — Юж. Каролиной и Георгией, к З. — Тенесси. Простр. 135322 кв. км. Поверхность довольно гористая; вдоль зап. границы тянутся горы Смоки или Айрон (Дымные или Железные), затем — главная цепь Аллеганских гор, идущая почти параллельными хребтами; между ними лежат отдельные группы гор в самых разнообразных направлениях; из гор Аппалачской системы самые высокие в К. Черные горы с вершиною Митчельс Блак-Дом (Mitchell‘s Black-Dome) в 6688‘. На Ю.З. находятся хребты Бонд, Юнака, Кауз и др.; вдоль границы Южной К. — хребет Голубых гор. Горные области очень здоровы и живописны, прекрасно облесены твердыми породами деревьев, имеют отличные пастбища и хлебные поля. Поверхность центральной области очень разнообразна; почва дает отличные урожаи всевозможных хлебных растений, а также табака и хлопка. Морское побережье богато породами длиннохвойных деревьев; тут же огромные площади, в 3 млн. акров, заняты болотами, из коих самые большие: Бол. и Мал. Дизмаль, Аллигатор, Ангола, Грин и Холли Шельтер; неболотистые пространства этой области или осушенные болота очень плодородны. Центральная и горные области богаты металлическими рудами; к В. от них узкая полоса силурийской системы, самый вост. пояс ее, триасской эпохи, богат залежами каменного угля, особенно в долине судоходной р. Дип; здесь встречается уголь всех пород, от графита и антрацита до смолистого и кузнечного угля; разработка его еще незначительна. Большая часть низменностей центр. полосы и прибрежья — третичной и потретичной систем, в долинах рек — верхние пласты меловые. Минеральные богатства Северной К.: золото, которое находят и разрабатывают в 23 графствах: с 1838 г. в казначейство Союза доставлено отсюда на 12 млн. дол. золота; филиальная пробирная палата и монетный двор находятся в г. Шарлотте; серебро, медь, железо, огнеуп. глина, красные гематиты, слюда, квасцы, графит, свинец, медный купорос, цинк, сурьма, нефрит, мельничный камень, гранит, каолин, известняк, тальк, корунд и, в небольшом количестве, платина и палладий, изредка алмазы. Вдоль берега К. Северной идет естественный оплот из низменных песчаных о-вов, образующих 3 главных мыса: Гаттерас, Лукаут и Фир. Из бухт значительны: Онслоу и Ралей; за песчаными заграждениями много мелких незначительных бухт, одна из них — Корритук — соединена при помощи болота Dismal каналом с Виргинией. Из рек более значительные: Фир, Ранок, Нейз, Тар, Памлико, Чован, Ядкин, Катоуба, Брод, Хиавасси, Токасиги. В штате много памятников и остатков древней, доисторической эпохи — пещеры, курганы и древние медные рудники. Климат горных областей Северной К. очень мягкий и здоровый, зимы не суровы, лето и осень прелестны. Приморские области имеют сырое и жаркое лето, в болотистых местах частые лихорадки и катаральные расстройства; сухие же хвойные леса этой и центр. области вообще здоровы. Из царства растительного в К. Сев., кроме вышеназван. длиннохвойных сосен — кипарис, кедр, дуб, гикори, ясень, грецк. орех и мн. др. Дикие плоды и виноград (persimmon и scuppernong) нежного вкуса и аромата; клюква вывозится отсюда в большом количестве в другие штаты; большое разнообразие диких аптечных и ароматич. трав: дикая ваниль, жинзенг (стосил), змеиный корень и др. Из туземных растений, свойственных только Сев. К., — мухоловка Венеры (Dionaea), юпон (род остролиста), родственный парагвайскому чайному дереву, листья которого часто употребляются вместо чая и из которого индейцы приготовляют свой черный напиток, тошнотворную (osceola) осцеолу. Дикие животные: серны, медведи, волки, ракуны и двуутробки; аллигаторы на Ю.В. и много ядовитых змей. Земледелие, плодоводство, разведение винограда и выращивание ранних овощей для Нью-Йорка и друг. штатов играют большую роль. Культура хлопка за последнее время распространяется особенно на С. и З. штата; хлопок превосходного качества. Все хлебные растения дают обильные урожаи; особенно много сеют кукурузы. Табак, батат, рис (в болотистых местностях), виноград, плоды, особенно превосходного качества персики и груши. Сушение плодов, виноделие, шелководство; на В. получают много меду. Скотоводство процветает преимущественно на З. Предметы вывозной торговли Северной Каролины, внутренней и внешней: корабельный и строевой лес и древесные продукты (смола, деготь скипидар), хлопок, табак, мука; рыба. Рыбные промыслы Сев. К. самые значительные на южн. берегах Союза; кроме живой рыбы, отсюда отправляется ежегодно в другие штаты более 100000 бочек соленой рыбы. Заводская промышленность еще незначительна; есть заводы для добывания смолы, камеди, дегтя, скипидара, хлопчатобум. масла, табачные фабрики и мукомольные, кожевенные и бочарные заводы, металлоплавил. заводы и незначительное число бумажно-ткацких фабрик. Железных дорог (1890 г.) около 8000 км; распространение сети приостановлено хищением сумм, вотированных на жел. дороги. Долг Северной в 1890 г. = 5939391 дол. В народных школах Северной К. обучение бесплатно; отдельные школы для белых и негров. В Ралее, гл. городе штата, земледельческий институт и инст. механиков содержится на средства Штата. Унив. в Чапель-Хилле; несколько коллегий, содержимых на средства различных церквей; в г. Эксельзиоре коллегия для студентов обоего пола; унив. Шау (баптист.) для негров обоего пола; несколько акд. и семинарий. Дело народного образования стоит значительно ниже, чем на С. Союза. Штат посылает в конгресс 9 представителей. Жит. в 1790 г. было 393751, в 1890 г. - 1617947. Первые колонии в Сев. К. основаны были на острове Ранок Ралеем, но первые постоянные поселения основаны виргинцами близ сев. границы. В 1663 г. Карл II даровал провинции К. хартию. Индейцы были подчинены в 1712 г., после чего часть их, напр. племя тускарора, двинулась на С. и присоединилась к 5 более цивилизованным индейским племенам в пров. Нью-Йорк. В 1729 г. Сев. К. сделалась отдельной королевской провинцией. Колония эта раньше других ратовала за народные права; Мекленбургская декларация 1775 г. в Сев. К. была первым призывом к объявлению независимости колоний. Во время войны за независимость большая часть граждан штата боролась за освобождение колоний, но и здесь были роялисты, которые, ведя партизанскую войну, много вредили общему делу. В 186 1 г. Сев. К. примкнула к южн. рабовладельческим штатам. По окончании войны спокойствие штата нарушалось шайками отчаянных головорезов и воров, которые скрывались в болотах и наводили страх на мирных обывателей, пока, наконец, не были рассеяны войсками. Развитие благосостояния штата было задержано плохим финансовым управлением. В 1889 г. отсюда начался исход негров, недовольных притеснительными законами.<br><br><br>... смотреть
(North Carolina) — один из 13 основных Штатов С.-Ам. Союза, между 33° 53' и 36° 33' с. ш. и 75° 25' — 84° 30 з. д. Граничит к С. Виргинией, к В. и Ю.В.... смотреть
Польская авантюристка. Правнучка королевы Франции Марии Лещинской. Была любовницей генерала И. О. Витта, начальника военных поселений на юге России. Выполняла его задания. В Каролину были влюблены поэты А. Мицкевич, А. Пушкин. Ее называли "Одесской Клеопатрой ". В один из знойных дней в одесской гавани появилась ослепительно белая яхта. Рядом с торговыми судами она походила на молодую красавицу невесту, облаченную в белоснежную фату парусов. На пристани возле причала собралось несколько мужчин. Судя по багажу, который прислуга и матросы переносили в шлюпку, и дорожному платью, можно было с уверенностью сказать, что компания собирается совершить морское путешествие. Двое из мужчин — одним из них был И.О. Витт, другой И. Собаньский — поспешили к экипажу. Третий, помоложе, тоже направился было вслед за ними, но вовремя остановился, поняв, что его помощь запоздает да и вряд ли будет уместна. Мужчины, бросившиеся навстречу даме, имели на то свои права. Более пожилой из них был ее мужем, а другой пользовался особой благосклонностью. Опираясь на руки сразу двух кавалеров, дама вышла из экипажа, улыбнулась и произнесла низким чарующим голосом «Благодарю вас, друзья мои». Величавой походкой направилась она к причалу, где стояли остальные. Роскошное платье из английского ситца подчеркивало линии ее великолепной фигуры, улыбка не покидала лица, глаза смотрели ласково, и вся она излучала, казалось, необыкновенную доброту и покой. Трудно было представить, что эта обольстительная женщина обладала сильным характером, отличалась незаурядной волей и умением подчинять себе. Милостиво протянув руку молодому человеку для поцелуя, дама обратилась к нему: «Надеюсь, вы не пожалеете, что я уговорила вас совершить вместе с нами этот вояж?» Он что?то тихо ответил, но за общим шумом разговора присутствующих, оживленно обменивающихся репликами, слова его трудно было разобрать. Так началась эта поездка по морю, одним из участников которой был польский поэт Адам Мицкевич, отбывавший ссылку в Одессе. Он и был тем самым молодым человеком, к которому обратилась дама на пристани. Следует назвать других основных участников этой поездки, состоявшейся в августе — октябре 1825 года. Самым старшим из них был граф Иероним Собаньский, престарелый помещик, успешно торговавший зерном, вложивший в это дело все свои капиталы. В Одессе, куда он перебрался в самом начале двадцатых годов, у него был богатый дом и хлебный магазин, иначе говоря, склад зерна. Незлобливый, можно сказать, даже радушный, он то и дело шутил, впрочем, часто неудачно. Да и что ему оставалось делать в роли отвергнутого мужа. Жена его, Каролина Адамовна Собаньская, всюду, где приходилось ей жить и бывать, слыла красавицей, ее называли одной из самых блестящих дам светского общества. Среди ее поклонников были люди незаурядные, в том числе поэты Пушкин и Мицкевич. В жизни и творчестве обоих она оставила след, вдохновив на создание прекрасных стихов, ей посвященных. Юной девушкой Каролину выдали замуж за Иеронима Собаньского, КОТОРЫЙ был на тридцать с лишним лет старше. Отныне ее стали называть «пани Иеронимова из Баланувки», где в имении мужа она прозябала некоторое время. Но скучная провинциальная жизнь и роль жены предводителя дворянства — Маршалковой ольгополевского повята, ее никак не устраивала. Она не желала похоронить себя в глуши на Подолии. Не для того получила она прекрасное образование и воспитание в доме отца — Адама Лаврентия Ржевуского, занимавшего пост предводителя дворянства Киевской губернии, впоследствии ставшего сенатором. Как и вся семья, Каролина кичилась своим происхождением, любила напоминать, что она правнучка королевы Франции Марии Лещинской. Мать ее Юстина происходила из старинного рода Рдултовских, а по отцу она являлась родственницей княгини Любомирской, которую казнили на Гревской площади в Париже вместе с королевой Марией?Антуанеттой. Ветви генеалогического древа Каролины восходили и по отцовской, и по материнской линиям к известным в истории гетманам, воеводам и фельдмаршалам, вели чуть ли не к королю Яну Собесскому. В воспитании Долины (так называли Каролину близкие), немалую роль сыграла ее тетка графиня Розалия, дочь той самой княгини, которая погибла на эшафоте в Париже. Долина была очень красива, но иметь красоту без разума, наставляла тетка племянницу, все равно что родиться без состояния. Красота только тогда имеет цену, когда ее увенчивают две драгоценности: искусство жить и ловкость. Впоследствии Долина часто вспоминала свою тетку, преподавшую ей первые уроки «искусства жить». Племянница оказалась вполне достойной ученицей На яхте среди путешественников находился очень красивый, похожий на Каролину, сравнительно молодой человек. Это был старший из ее братьев Генрих Ржевуский. Впоследствии он стал известным романистом, автором «Воспоминаний Соплицы» и других книг, воспевавших старосветскую шляхту былых времен. Другие братья Собаньской, Эрнест и Адам, были военными. Последний дослужился до звания генерал?адъютанта при царском дворе Сестра Алина вышла замуж за брата композитора Монюшко и стала жить в Минске. Сестра Паулина не без помощи Каролины стала супругой Ивана Семеновича Ризни?ча, богатого одесского негоцианта, первая жена которого, рано умершая красавица Амалия Ризнич, поразила сердце Пушкина и была им воспета. Но наибольшую известность приобрела сестра Эвелина, в замужестве Ганская, впоследствии жена Бальзака. Но вернемся к пассажирам яхты. На борту находился еще один путешественник — не очень приметный внешне, но игравший далеко не последнюю роль. Держался он скромно и чаще хранил молчание, предпочитая слушать других. При этом чуть наклонял голову и, глядя в глаза, как бы поощрял: «Продолжайте, я весь внимание». Человек явно не глупый, начитанный, владевший несколькими языками и умевший, когда надо, быть красноречивым, Александр Карлович Бошняк, появился в одесских гостиных всего несколько месяцев назад. До этого он жил в своем херсонском имении близ Елисаветграда, незадолго перед тем полученном по наследству. Жил уединенно, проводя дни в занятиях сельским хозяйством и увлекаясь ботаникой и энтомологией. Компания собралась своеобразная. Назовем вещи своими именами: рядом с поэтом находились двое — руководитель сыска и его ближайший помощник, агент номер один. Оба они могли предполагать, что поэт?вольнодумец, еще недавно находившийся под следствием и высланный под надзор полиции, поддерживал связь с теми, кто их особенно тогда интересовал. Получалось, что его хитростью заманили в поездку, а Каролина, сама того не ведая, сыграла роль приманки, на которую он клюнул. Насчет Витта он был предупрежден, а о Бошнякеу него возникли справедливые подозрения. Каролину он считал обманутой, как и он сам: она и не подозревает, кто ее окружает, среди каких опасных людей находится. Мицкевич знал, что Каролина любовница Витта, чего она не скрывала и чем иногда даже бравировала. Но она не любила генерала и говорила, что союз этот ей в тягость, ведь он был женат и надеяться на развод не приходилось. Однако и порвать с ним она не решалась — одной возвышенной любовью сыт не будешь. Когда?то еще в Вене, желая во всем подражать тетке Розалии, Каролина мечтала иметь такой же, как у нее, салон. Теперь мечта ее осуществилась. В роскошно обставленном доме Собаньской можно было видеть заезжих примадонн из Неаполя и Рима, скрипачей из Вены, пианистов из Парижа. В ее салоне слышалась гортанная восточная речь, мелькали белые чалмы и шоколадные лица Бывали здесь и те, кого не шокировала хозяйка, открыто пренебрегавшая законами света. Она знала, что ее называют наложницей, но умела и в этом унизительном положении проявлять выдержку, не замечать осуждающего шепота за своей спиной. День начинался и заканчивался посещением ее дома почитателями и гостями. «Из военных поселений приезжали к ней на поклонение жены генералов и полковников, мужья же их были перед ней на коленях». Еще бы, как?никак начальник поселенных войск проводил в этом доме дни и ночи. «Вообще из мужского общества собирала она у себя все отборное». Всякий раз, бывая у Собаньской, Мицкевич заставал там чуть ли не всю мужскую часть польской колонии города. Граф А. Потоцкий, граф Г. Олизар, наезжавший в Одессу, князь А. Яблоновский — всех не перечтешь — были завсегдатаями ее салона. Поэту часто приходилось досадовать на то, что бесконечные визитеры, подолгу засиживавшиеся в гостях у Собаньской, мешали их интимным встречам. Для него было истинной мукой часами выжидать, когда наконец прервется нескончаемый поток поклонников и он окажется наедине с Джованной, как он называл ее в стихах. Что можно сказать об отношениях Мицкевича и Собаньской? Польские исследователи в один голос заявляют, что поэт был страстно влюблен в Каролину. Точные данные на этот счет, однако, отсутствуют. Но есть прекрасные стихи, большей частью написанные в Одессе и поныне очаровывающие свежестью чувства. Они — лучшее свидетельство В них и восторг любви, и пылкие признания, и радость встреч, и наслаждение, и благодарность за то, что она «счастьем снизошла в печальный мир певца». Попробуем рассмотреть эти отношения с другой стороны. Какие чувства испытывала Каролина к молодому человеку, который был на пять лет моложе ее? Ей, конечно, льстило, что модный поэт, желанный гость в одесских гостиных, пленился ею и сходит с ума. Почему бы, в самом деле, не позволить этому симпатичному и пылкому Алкею ухаживать за ней? Тем более, что он так настойчив и так наивно неопытен. Говорят, что он очень талантлив. В таком случае не мешает, чтобы он воспел ее в стихах. Ее женское тщеславие жаждало поэтического восхваления, она мечтала быть прославленной, как когда?то Лаура Петраркой. Каролина ждала хвалебных гимнов, лелея надежду предстать в роли сладкоголосой Эрато — музы любовной поэзии, вдохновительницы поэтов. Кому, как не Мицкевичу, восходящей звезде на Парнасе польской поэзии, воспеть ее в стихах и еврей рукой вписать мадригал в ее альбом из зеленого сафьяна? Была ли Каролина искренна в своих чувствах? Об этом можно только догадываться. Но несомненно одно — опасная как в политике, так и в любви, Каролина Собаньская заставляла поэта ревновать, то и дело давая повод упрекать ее в притворстве и неверности. «Как от твоих измен мне было больно!» — жаловался поэт Это длилось до тех пор, пока он окончательно не убедился, что она «в жажде мадригала и сердцем любящим, и совестью играла». Тогда он дал клятву, что стих его отныне будет каменеть при ее имени. Кончился тяжелый сон, настало пробуждение. Остается выяснить один щекотливый вопрос. Догадывался ли Мицкевич о подлинной роли своей возлюбленной? Знал ли о том, что Каролина Собань?ская не первый год работала на Витта, с того самого момента, когда в 1819 году стала любовницей генерала? И что тот был вполне доволен ею: она оказалась великолепной помощницей, первоклассным агентом. Судя по всему, Мицкевич пребывал в полном неведении о том, какую роль играла Каролина при генерале. Даже оказавшись на яхте в окружении двух шпионов и догадавшись об их миссии, поэт отвел от нее свои подозрения. Впрочем, некоторые польские исследователи считают, что Мицкевич полностью разгадал двойную сущность Каролины Собаньской. Свидетельство Мицкевича показывает, что ему было известно о подлой роли Витта, возглавлявшего «в ту пору полицейские власти в южных губерниях». От одного из своих агентов, заявлял далее Мицкевич, Витт получал сведения о готовившемся заговоре. Фамилия этого подручного не упоминается ни в одном официальном документе. Кто же это был? Мицкевич называл Бошняка — «предателя, шпиона, более ловкого, нежели все известные герои этого рода в романах Купера». Этот Бошняк, продолжал Мицкевич, всюду сопровождал своего хозяина графа Витта под видом натуралиста, сумел втереться в разные тайные общества и собрал секретные сведения о заговоре декабристов. Что касается Собаньской, то тут Мицкевич абсолютно ничего не подозревал. И хотя о деятельности Витта догадывался, он был далек от того, чтобы связывать в одно его личные отношения с Собаньской и дела службы. Точно так же Пушкин на протяжении почти десяти лет, в течение которых общался с Собаньской, ни разу ничего не заподозрил. Нигде ни намеком не обмолвился он насчет нее критически. Не случайно, надо думать, возник «Собаньский, шляхтич вольный» в «Борисе Годунове», а в набросках предисловия к этой трагедии, где польская тема одна из ведущих, русский поэт вспоминает «о кузине г?жи Любомирской», то есть о Каролине (как известно, слово «кузина» по?французски может означать не только двоюродную сестру, но и вообще родную близкую родственницу). Мицкевич все последующие годы относился к Каролине Собаньской хотя и сдержанно, но вполне уважительно, не однажды встречался с ней и в Риме, и в Париже. Но может быть, у Мицкевича вообще не было причин подозревать Собань?скую? И тогда, в Одессе, Каролина отказалась от своей двойственной роли в отношениях с ним? Вопреки заданию шефа она лишь делала вид, что наблюдает за поэтом. В отчетах же выставляла его в благоприятном свете, как бы оберегая от опасного генерала. И все же не может быть, чтобы «рожденная без сердца» Каролина уступи?ла чувству, поддалась увлечению. Сожительница и помощница Витта легко переступала через свои личные привязанности и, когда надо было, не заду?мываясь предавала друзей и знакомых. Ее рука не дрогнула, и она спокойно написала донос на своего молодого любовника Антония Яблоновского, когда в начале 1825 года выведала у него важные сведения о переговорах между польскими и русскими конспираторами. И таких, как Яблоновский, на ее счету, можно думать, было немало. Так что ни о какой загадочной снисходительности Собаньской к Мицкевичу речи идти не должно. Можно лишь говорить об умении и ловкости Каролины, не брезговавшей никакими средствами в своей агентурной работе. Красоты Тавриды сменились в Одессе осенними дождями. Наступила унылая пора. По?прежнему Мицкевич виделся с Каролиной. Однако теперь встречался с ней чаще всего лишь в свете, на вечерах и в театре, за столом у И.С. Ризнича на Херсонской улице, где будущий зять Каролины устраивал пышные обеды, чтобы угодить ей, и где она уже тогда распоряжалась, словно у себя в гостиной. Точно так же она вела себя и в доме Витта во время приемов. После путешествия в Крым чувство самосохранения инстинктивно удерживало Мицкевича на расстоянии от «одесской Клеопатры», помогая освободиться от гнетущих ее чар. Перед тем, как покинуть Одессу и отправиться к новому месту службы в Москву, поэт пишет «Размышления в день отъезда». Он говорит о горестях, перенесенных в чужом городе, где, «лживый свет познав», он жил одиноким, опальным странником, теперь уезжающим без напутствий счастья. Как бы ободряя себя, он восклицает: Летим же — ведь крылья целы для полета. Летим, не снижаясь, — все к новым высотам! Словно по ветру, почтовые несли его на север. Через месяц, за два дня до 14 декабря, он прибыл в первопрестольную, где ему надлежало служить в канцелярии генерал?губернатора. Вскоре по городу поползли слухи, что по ночам идут аресты, хватают и вывозят в Петербург причастных к тем, кто вышел в декабре на Сенатскую площадь. Пришло известие, что взяты многие его русские друзья. Со дня на день ждал ареста и он. Неожиданно пахнуло ледяным сибирским холодом. «Что?то творится в Одессе? — беспокоился Мицкевич. — За кем из наших захлопнулась дверь каземата? Кто пал жертвой Витта и его агентов?» Как потом стало известно, одним из первых поляков, принадлежавших к тайному обществу, был арестован Антоний Яблоновский. За ним следили и взяли прежде других. Впрочем, его судьбу решили еще зимой два слова Собаньской. На вопрос Витта об источнике добытой ею информации она небрежно бросила: «Князь Антоний проболтался». Беспечность и легковерность дорого ему обошлись. Спустя годы Витт признал, что получил сведения «благодаря разоблачениям одной женщины», читай, Собаньской. После ареста Яблоновского клубок начал быстро разматываться. Взяли многих из поляков. Задача властей облегчалась тем, что в их руках находился список польских конспираторов, с которым в свое время неосторожно обошелся Яблоновский, да и его собственное поведение на следствии не отличалось сдержанностью. В феврале Мицкевич начал ходить в присутствие. На душе было тяжело. В тот год осенью польский поэт познакомился с Александром Пушкиным, недавно возвратившимся из Михайловского. Стоило поэту объявиться в Петербурге, как и здесь вокруг завертелся хоровод осведомителей. В это время в столице появилась Каролина Собаньская. Однажды она пригласила к себе на чай обоих поэтов — Мицкевича и Пушкина. В тот вечер русский поэт был явно неравнодушен к хозяйке, женщине действительно очаровательной. А Мицкевич? Как вел себя он, какие чувства испытывал? Он давно изжил в себе роковую страсть к Джованне. Теперь он пел песни иным кумирам. Что касается Пушкина, то встреча с Собаньской всколыхнула в нем былое… В губернском доме на Левашовской улице в Киеве протекала обычная светская жизнь. По вечерам, особенно в дни праздников, здесь собирался весь город. В толпе гостей оказался однажды и Александр Пушкин. Было это в мае 1820 года. По пути на юг к месту ссылки он проездом ненадолго задержался в Киеве. Вновь попал он в Киев в начале следующего года и прожил там несколько недель. В пестром хороводе местных красавиц он сразу же выделил двух элегантных, прелестных полячек, дочерей графа Ржевуского. Обе были замужем, что не мешало им, кокетничая, обольщать многочисленных поклонников. Младшей, Эвелине, исполнилось семнадцать, и была она, по словам знавших ее тогда, красивой, как ангел. Старшая, Каролина, отличалась не меньшей красотой, но это была красота сладострастной Пасифаи, она была на шесть лет старше Пушкина. Величавая, словно римская матрона, с волшебным огненным взором валькирии и соблазнительными формами Венеры, она произвела на поэта неотразимое впечатление. И осталась в памяти женщиной упоительной красоты, обещавшей блаженство тому, кого пожелает осчастливить. Пушкин мечтал попасть в число ее избранников. Но там, в Киеве, она вспыхнула кометой на его горизонте и исчезла. Однако не навсегда. Вновь Каролина взошла на его небосклоне, когда поэт неожиданно встретил ее в Одессе. Пушкин увидел ее на рауте у генерал?губернатора, куда скрепя сердце Собаньскую иногда приглашали из?за Витта. Он сразу заметил ее пунцовую без полей току со страусовыми перьями, которая так шла к ее высокому росту. Радость встречи с Каролиной омрачил Ганский — муж Эвелины. Заметив, с каким нескрываемым обожанием поэт смотрит на Собаньскую, как боязливо робеет перед ней, он счел долгом предупредить юного друга насчет свояченицы. Разумеется, он имел в виду ее коварный нрав, жестокое, холодное кокетство и бесчувственность к тем, кто ей поклонялся, — ничего более. Пушкин не очень был расположен прислушиваться к советам такого рода, тем более что ему казалось, будто он влюблен. Он искал с Каролиной встреч, стремился бывать там, где могла оказаться и она, ждал случая уединиться с ней во время морской прогулки, в театральной ложе, на балу. Иногда ему казалось, что он смеет рассчитывать на взаимность (кокетничая, Каролина давала повод к надежде). Ему даже показалось однажды, что он отмечен ее выбором. В день крещения сына графа Воронцова 11 ноября 1823 года в Кафедральном Преображенском соборе она опустила пальцы в купель, а затем, в шутку коснулась ими его лба, словно обращая в свою веру. Воистину он готов был сменить веру, если бы это помогло завоевать сердце обольстительной польки. В другой раз он почти уверовал в свою близкую победу во время чтения романа, когда они вдвоем упивались «Адольфом». Она уже тогда казалась ему Элеонорой, походившей на героиню Бенжамена Кон?стана не только пленительной красотой, но и своей бурной жизнью, исполненной порывов и страсти. Через несколько лет он признался ей, что испытал всю ее власть над собой, более того, обязан ей тем, что «познал все содрогания и муки любви». Да и по сей день испытывает перед ней боязнь, которую не может преодолеть. Не сумев растопить ее холодность, так ничего тогда в Одессе и не добившись, он отступил, смирившись с неуспехом и неутоленным чувством…И вот Пушкин вновь встретился с Каролиной Собаньской. Старая болезнь пронзила сердце. Ему показалось, что все время с того дня, когда впервые увидел ее, он был верен былому чувству. Лихорадочно набросал он одно за другим два послания к ней. Но так и не решился их отправить. Поэт доверил сокровенное листу бумаги (« мне легче писать вам, чем говорить»). Перед нами в них предстает Пушкин, поклоняющийся Гимероту — богу страстной любви, сгорающей от охватившего его чувства. В свой петербургский салон (где, кстати сказать, бывал фон Фок) Каролина привлекала таких поклонников, как Пушкин и Мицкевич, отнюдь не из?за честолюбия, а преследуя совсем иные цели — политического сыска. Как и в Одессе, ее столичный салон был своего рода полицейской западней, ловушкой. Поэтому и вела игру с Пушкиным, как когда?то с Яблоновским и Мицкевичем, распаляя его нетерпение и тем самым удерживая подле себя, чтобы облегчить задачу наблюдения за ним. Однако страх разоблачения преследовал ее И все же нашелся человек, который приподнял завесу над неприглядной, позорной стороной ее жизни. В своих записках Ф.Ф. Вигель заявил, что Собаньская была у Витта вроде секретаря и писала за него тайные доносы, а «потом из барышей поступила она в число жандармских агентов». Это свидетельство мемуариста. И как признавал он сам, преступления, совершенные ею, так и не были доказаны. Нельзя ли подтвердить эти обвинения каким?либо документом, свидетельствующим против Собаньской? Надобность в услугах Собаньской отпала. Она вернулась в распоряжение Витта, а Пушкину лицемерный Бенкендорф заявил: никогда никакой полиции не давалось распоряжения иметь за ним надзор. Когда до Каролины дошли слухи о том, что Пушкин обвенчался, злая усмешка скривила ее губы. С досадой подумалось, что лишь у нее ничего не меняется. Надежды на то, что Витт наконец овдовеет, мало. Хотя и больная, его жена Юзефина может протянуть еще не один год. Значит, все останется по?прежнему. Поздно сворачивать с наезженной колеи. Придется тащиться пристяжной в упряжке Витта. Для него главное — слава отечества и государя. Значит, и ей надо быть полезной им. Так рассуждала она и тем усерднее выполняла свои обязанности.. Одно из ее донесений Бенкендорфу, посланное из Одессы, перехватили повстанцы Подолии. (В ноябре 1830 года началось восстание в Королевстве Польском, охватившее также некоторые другие прилегавшие районы, в том числе Правобережную Украину.) Содержание этого письма шефу жандармов нам неизвестно. Но, видимо, это был очередной донос, поскольку, по ее собственным словам, оно вселило в сердца всех, ознакомившихся с ним, «ненависть и месть». В эти тревожные дни, когда восстание распространилось на Волынь, Подолию и докатилось до Киевской губернии, Каролина отважилась навестить мать в Погребите. Всюду на дорогах были сторожевые контрольные посты повстанцев. То и дело раздавалось: «Стой! Кто идет?» Услышав ответ: «Маршалкова ольгопо?левского повята», ее беспрепятственно пропускали. Тогда она убедилась, что фамилия Собаньских — лучший мандат для патриотов. Каролина улыбалась молодым полякам в свитках с барашковыми воротниками, в?кунтушах навыпуск, а внутри ее душила ненависть к этим безродным ляхам. Лишь один?единственный раз ее подвергли досмотру на постоялом дворе между Балтой и Ольгополем. Но и то быстро отпустили, извинившись перед ясновельможной пани. Вернувшись, она рассказала Витту о своих приключениях и пережитых чувствах. «Даже называть теперь себя полькой омерзительно», — призналась она. Витт спешил в только что оставленную повстанцами польскую столицу, где ему предстояло в качестве военного губернатора и председателя уголовного суда вершить расправу над пленными патриотами. Те же, кто сумел перейти границу — около ста тысяч офицеров и солдат, — стали изгнанниками, превратились в скитальцев. Больше всего эмигрантов скопилось в Дрездене. Город буквально был наводнен ими. Не все мирились с поражением, многие жили надеждой, вынашивали замыслы новых выступлений. В этом смысле Дрезден был с точки зрения царских властей опасным гнездом, откуда можно было ожидать в любой момент перелета «журавлей» — эмиссаров эмигрантского центра для организации партизанских действий. Витт располагал на этот счет кое?какими данными, однако явно недостаточными. Самое лучшее опередить противника. Настало время посвятить Каролину в его замысел, решил Витт. Операция будет состоять из двух частей, начал он. Выполнить первую сравнительно легко. Для этого потребуется разыграть из себя патриотку, хотя это ей и не по душе. Такую, чтобы ни у кого не осталось сомнения на сей счет. Даже у тех, кто знает о ее перехваченном письме. Вторая часть посложнее: проникнуть в среду эмигрантов, выведать их планы, намеченные сроки выступлений и имена исполнителей. Каролина поняла, что придется ехать в Дрезден. Понимала и то, как это опасно. Участь Бошняка, казненного повстанцами, отнюдь не прельщала ее. Как и судьба тех царских шпионов, над которыми в августе учинила самосуд разъяренная варшавская толпа, ворвавшись в тюрьму и повесив их на фонарях. "Меня там просто?напросто прихлопнут эти ваши патриоты, — поправляя кружева на платье, с деланным спокойствием произнесла Каролина. В успехе она может не сомневаться, успокоил ее Витт, лишь бы удалась первая половина спектакля. Чем убедительнее сыграет она в ней, тем легче и безопаснее сможет действовать во второй. Ни один человек, заверил Витт, не будет посвящен в операцию, кроме него самого и наместника Паскевича. Вскоре по Варшаве начали распространяться слухи о том, что за спиной царского сатрапа Витта действует чудо?женщина. Она спешит к каждому, кого генерал собирается покарать. Будто бы посещает казематы, присутствует на допросах. И часто одно ее слово смягчает участь несчастных. По секрету передавали, что она даже помогла кое?кому бежать, причем вывезла в собственной карете за заставу… Склонная к романтическим преувеличениям, Варшава быстро уверовала в слухи и готова была молиться за избавительницу. Нашлись и те, кто подтвердил, что им удалось избежать каторги благодаря вмешательству Каролины Собаньской. Витт освободил якобы по просьбе Со?баньской двух?трех заключенных, а одному она помогла «бежать». Этого было достаточно, чтобы слух проник в среду эмигрантов. В числе свидетелей оказался, например, Михаил Будзыньский, связанный с галицийским подпольем. Где только было можно, он с восхищением рассказывал о Собаньской, которая помогла ему спастись и «избавила многих несчастных офицеров польского войска от Сибири и рудников». Приведу еще одно свидетельство из воспоминаний Богуславы Маньковской, дочери знаменитого генерала Домбровского. "Когда ни у кого не было надежд, — писала она, — над несчастными жертвами кружил ангел спасения и утешения в лице Каролины Собаньской… Пользуясь влиянием, которое имела на генерала, она каждый час своего дня заполняла каким?либо христианским поступком, ходила по цитаделям и тюрьмам, чтобы освободить или выкрасть пленных… По ее тайному указанию узников приводили в личный кабинет Витта, где в удобный момент пани Собаньская появлялась из?за скрытых портьерой дверей, и одного слова, а то и взгляда этой чародейки было достаточно, чтобы сменить приговор на более мягкий". Как видим, авантюристка хорошо поработала на легенду. Витт, как обычно, направлял ее и усердно помогал. Теперь и самый недоверчивый поверил бы в превращение Каролины. Все забыли, что она много лет связана с царским генералом и никогда не числилась в патриотках. А как же ее перехваченное донесение? Его объявили подложным и предали забвению. Словом, первая половина спектакля прошла вполне успешно. Почва была подготовлена, можно отправляться в Дрезден. Тем более, что был и повод для поездки. Ее дочь, которую в свое время Каролина выкрала у бывшего мужа (причем так искусно, что даже его восхитила своей ловкостью), находилась в Дрездене и собиралась замуж за молодого князя Сапегу. В Дрездене Каролину встретили чуть ли не как национальную героиню. Одни видели в ней вторую Клаудиу Потоцкую, ангела доброты, ниспосланного для утешения и поддержки изгнанных с родины соотечественников. Во время восстания графиня Потоцкая стала сестрой милосердия, а после в Дрездене ею был основан комитет помощи польским эмигрантам. Другие сравнивали Со?баньскую с не менее знаменитой Эмилией Платер — отважной кавалерист?девицей, воспетой Мицкевичем. Всего несколько недель пробыла Каролина в Дрездене. За это время успела войти в среду эмигрантов, проникнуть на их собрания, где ее принимали за свою и где она многое услышала и запомнила. С поразительным цинизмом говорила она о том, что исключительно ради намеченной цели общалась с поляками, внушавшими ей отвращение. Ей удалось приблизить тех, нагло повествовала она, общение с которыми вызывало У нее омерзение. Наиболее ценным знакомым стал Исидор Красинский, в прошлом командир уланского гвардейского полка, а затем глава польского комитета в Дрездене, тесно связанный с князем Чарторыйским, одним из лидеров эмиграции. Этот Красинский, по ее словам, хотя и красавец, был ограниченным и честолюбивым. Ей ничего не стоило войти к нему в доверие. «Я узнала заговоры, которые замышлялись, — признавалась она, — тесную связь, поддерживавшуюся с Россией, макиавеллистическую систему, которую хотели проводить». Ей открыли «мир ужасов», она увидела, «сколь связи, которые были пущены в ход, могли оказаться мрачными» Собаньская послала Витту несколько сообщений, которые «помогли ему делать важные разоблачения». Витт докладывал о полученных им ценных агентурных сведениях наместнику и использовал их в своих донесениях в Петербург. На совести Собаньской не одна человеческая жизнь. В том числе провал партизанской экспедиции полковника Заливского и гибель многих ее участников; раскрытие подпольной сети патриотов в Кракове и Галиции; захват эмиссаров, перебрасываемых в Польшу для организации партизанских отрядов. Казалось, услуги, оказанные Собаньской, должны были быть щедро оплачены. Ни прозорливый Витт, ни она сама не могли предугадать, а тем более знать как будут реагировать в Петербурге, когда там узнают о похождениях Собаньской Ведь ни одна душа, кроме двух лиц, не догадывалась о подлинных целях ее метаморфозы и пребывания в Дрездене. Между тем известие о превращении Собаньской произвело весьма неблагоприятное впечатление, пало тенью на Витта, вызвав недовольство в высших сферах. Всем казалось, что опала Витта близка. Недруги генерала злорадствовали, подливая масло в огонь. Старый ловелас совсем?де подпал под башмак своей содержанки, во вред отечеству исполняет каждую ее прихоть, танцует под дудку этой обольстительницы, возомнившей себя новоявленной Юдифью, спасающей соотечественников. Пока Каролина находилась в Дрездене, следуя, как сама она определила свою миссию, «по извилистым и темным тропинкам, образованным духом зла», между Варшавой и Петербургом шла по поводу нее переписка. Частью ее мы располагаем, она проливает свет на те интриги, которые вели между собой царские клевреты. Началось все с того, что наместник И.Ф. Паскевич предложил царю назначить Витта вице?председателем временного правительства в Польше. Николай неожиданно ответил резким отказом. Он писал, что связь Витта с Собаньской поставила его в самое невыгодное положение. Что касается отношения к ней, то Николай сформулировал его так: «Она самая большая и ловкая интриганка и полька, которая под личиной любезности и ловкости всякого уловит в свои сети, а Витта будет за нос водить в смысле видов своей родни». Характеристика, как видим, довольно злая и точная. Кто?то, надо полагать, постарался соответствующим образом настроить царя. Получив ответ Николая, Паскевич поспешил успокоить его, уверял, что пресловутая полька вполне предана законному правительству и «дала в сем отношении много залогов» Что касается ее родственных связей с поляками, что они «по сие время были весьма полезны», — писал наместник, далее почти открыто называя вещи своими именами: «Наблюдения ее, известия, которые она доставляет графу Витту, и даже самый пример целого польского семейства, совершенно законному правительству преданного, имеют здесь влияние» Веским аргументом был довод насчет преданности ее семьи. Не один год верой и правдой служили престолу ее отец и братья. Может быть, Николай и прислушался бы к словам наместника. Но чашу терпения царя переполнило другое сообщение по поводу Собаньской. Из Дрездена поступил о ней отзыв посланника Шредера. Не зная истинную причину появления там польки, обманутый ее провокаторским общением с соотечественниками?эмигрантами, он поспешил об этом оповестить Петербург. Разгневанный вконец Николай переслал депешу посла наместнику в Варшаву, сопроводив ее припиской о том, что его мнение насчет Собаньской подтверждается. «Долго ли граф Витт даст себя дурачить этой бабе, которая ищет одних своих польских выгод под личной преданностью, и столь же верна Витту как любовница, как России, была ее подданная». Это было равносильно приговору. Впрочем, он прозвучал вполне конкретно: графу Витту открыть глаза на Собаньскую, а «ей велел возвратиться в свое поместье на Подолию». Удар был неожиданный, а главное, несправедливый. Преданная служба Собаньской не прибавила ей любви тех, ради кого, собственно, она старалась, рисковала, подличала, доносила. Для Каролины наступили трудные времена. Она оказалась на краю пропасти. Неужели у нее и Витта есть враги на берегах Невы? Может быть, действует проклятие мстительной прабабки? Нет, скорее всего она просто перестаралась тогда в Варшаве и Дрездене. Поразмыслив, взвесив ситуацию и, конечно, обсудив ее с Виттом, она написала своему главному шефу Бенкендорфу письмо, в котором прекрасным французским языком изложила свою обиду. Ее письмо поразительно по своей откровенности. Видимо, на это и был расчет. Однако невольно она полностью выявила в нем свою безнравственную сущность. То, чего как раз так не хватало для вынесения окончательного приговора над Собаньской. Своим посланием Бенкендорфу она разоблачила себя и представила суду Времени решающую против себя улику. (Отдельные места этого послания, где она говорила о том, что делала и узнала в Дрездене, уже здесь цитировались.) Впрочем, не будем спешить с воображаемым возмездием. Обратимся к документу. Послание Собаньской к Бенкендорфу довольно обширное, поэтому приведем лишь те его места, где наиболее ярко она сама характеризует свою деятельность. С полным смирением (конечно, ханжеским), безропотно Каролина готова была принять уготованную ей участь. Но ее ужасает мысль, что ее так жестоко осудили, а ее преданная служба так недостойно искажена Разве не была она откровенной в своих донесениях, которые поставляла еще задолго до польских событий? «Благоволите окинуть взором прошлое: это уже даст возможность меня оправдать», — намекнула она на свои заслуги по части политического сыска. Никогда женщине не приходилось проявлять больше преданности, продолжала она, больше рвения, больше деятельности в служении своему монарху, чем проявленные ею, часто с риском погубить себя. По всему видно, что Бенкендорф был посвящен в ее «успехи» и осведомлен о ее «заслугах» в прошлом. Поэтому она не останавливалась подробно на том, что было, а лишь вкратце напомнила об этом. Ей важно было объясниться по поводу последних событий. Прежде всего о пребывании в Варшаве и Дрездене. Впрочем, о своих достижениях в Варшаве она сказала всего одну фразу: «Витт вам расскажет о всех сделанных нами открытиях». Главным для нее было рассеять заблуждение о целях ее поездки в Дрезден. Не таясь (ей ли опасаться шефа жандармов, которому она на первый год служит), Каролина открыто заявила, что отправилась в Дрезден по заданию Витта, который дал ей указания, какие сведения она должна была привезти оттуда. Задание было сверхсекретное, поэтому Витт не мог прямо сообщать о нем в своем рекомендательном письме русскому посланнику Шредеру. Единственное, что Витт сделал, намекнул, что он отвечает за убеждения подательницы его письма. К несчастью Каролины, дипломат не уловил смысла этой фразы. Иначе он не удивлялся бы тому, что увидел и узнал о поведении польки, прибывшей из Варшавы. Без особого труда эта самая полька вошла в среду эмигрантов, куда посол, несмотря на все старания, не мог проникнуть. Уже говорилось о том, что удалось Собаньской в Дрездене: раскрыть планы эмигрантов, их тайные связи с родиной, выявить имена патриотов, готовившихся к действиям на территории Польши. Все это она подтверждала в письме, сожалея лишь, что стала жертвой недоразумения, а может быть, и навета. С подобострастием верной служанки она просила если не о справедливости, то о снисходительности, умоляла Бенкендорфа содействовать тому, чтобы монарх, преданность которому была ее второй религией, сменил гнев на милость. «Я более чем несправедливо обвинена», — сетовала она. Таков этот документ, продиктованный отчаяньем опальной агентки и по?] тому, должно быть, столь откровенной. В другое время Собаньская поостереглась бы так саморазоблачаться. В конце концов она могла бы и промолчать, безропотно подчиниться воле монарха. Никто ее, как говориться, не тянул за язык. Но в том?то и дело, что она была уязвлена в своих лучших верноподданнических чувствах, именно несправедливость и побудила ее высказаться так искренне. По всей видимости, Бенкендорф не внял просьбе Собаньской. Поздно было I хлопотать об отмене решения монарха, да и опасно. Лучше потерять одного агента, чем испытывать самолюбие царя, уже принявшего решение. Однако возникает вот какой вопрос. Могли Николай не знать о секретной работе Собаньской? Агентурная деятельность Собаньской, в провокационных целях выдававшей I себя за противницу самодержавия, велась настолько умело и тонко, была так! законспирирована, что даже высшие сановники и сам Николай вполне могли подозревать ее в политической неблагонадежности. Но возможно также, что фон Фок и Витт просто?напросто не спешили! раскрывать источник сведений, которым они пользовались в целях собственной карьеры. Известно, что «в секретных сообщениях Витт не указывал имен своих агентов». Существовало положение, согласно которому даже перед высшими сановниками руководитель сыска имел право не называть имена своих агентов во избежание их деконспирации. Как бы то ни было, Каролине пришлось подчиниться распоряжению его величества и покинуть Варшаву. Ей надлежало тотчас отправиться в свое имение Ронбаны?мост, заброшенную украинскую деревеньку. По дороге туда Каролина остановилась у сестры в Минске, где надеялась дождаться ответа на свое письмо Бенкендорфу. Более ста лет письмо это пролежало в секретной папке царского архива и только в начале тридцатых годов нашего столетия было извлечено оттуда на беду репутации Собаньской.... смотреть
— под этим именем известен один из самых полных кодексов уголовного законодательства XVI столетия, а именно уголовное уложение императора Карла V (Constitutio Criminalis Carolina или, сокращенно, С. C. С., немецкое название — Peinliche Gerichtsordnung Karl's V, или, сокращенно, Р. G. О.). Оно издано в 1532 г. К. представляет собою, главным образом, процессуальный кодекс, но из 219 статей его 77 посвящены материальному уголовному праву. К. положила начало так называемому общему германскому уголовному праву, в отличие как от римского права, в некоторой части своей имевшего применение в разных немецких странах, так и от партикулярного права отдельных государств. К концу XV ст. положение уголовного права и правосудия было крайне печально. За отсутствием кодификации путаница была такова, что отсылка дел (Actenversendung) для постановления приговора и для получения низшим судом поучения (Belehrung) от высшего, более знакомого с правом, была обычным и необходимым явлением. Все дело правосудия, направленное к тому, чтобы получить от подсудимого посредством пытки сознание в преступлении, не могло не быть делом произвола или в лучшем случае — делом схоластической, изворотливой юриспруденции, не знавшей жизни, избегавшей ее и замертвевшей на подсчитывании формальных доказательств. О правах подсудимого не было и речи. Сознание этих недостатков вело к попыткам кодифицировать и отчасти создавать новые нормы уголовного права и процесса. В 1498 г. появляется кодекс под именем Wormser Reformation; это — преимущественно процессуальный кодекс, но в последней части посвященный и материальному праву. "Вормская реформация" во многом отрешается от римского права и вводит новые нормы, преимущественно германского происхождения. Этот памятник имеет большое значение, так как им положено было начало немецкому направлению в уголовном праве, и в связи с ним стоят другие партикулярные кодексы, приведшие потом к изданию общегерманского уложения, каким является К.В 1499 г. издается тирольский уголовный устав (Туroler Malefi z ordnung), в 1506 г. — радольфцельский (Halsgerichtsordnung von Radolphzell), затем целый ряд других уложений, имеющих задачей установить точный порядок производства уголовных дел и отчасти определить круг деяний, наказуемых смертной казнью. Параллельно с этим движением партикулярного законодательства идет и стремление общеимперских органов создать общие нормы <span class="italic">,</span> обязательные для всей империи. До рейхстагов доходили постоянные жалобы о случаях осуждения невинных, о чрезмерно широком применении смертной казни. Еще в 1498 г. собравшийся в Фрейбурге рейхстаг постановил резолюцию о необходимости издать общий для империи устав производства уголовных дел; то же повторилось и на рейхстаге в Аугсбурге в 1500 г. В 1507 г. появилось Бамбергское уложение (Bambergensis), составленное замечательным для своего времени деятелем, Иоганном Шварценбергом (умер 1528). Незнакомый с источниками римского права, Шварценберг работал, главным образом, на почве германского обычного права в связи с теоретическими взглядами итальянских юристов и пошел дальше своих предшественников как в отношении развития немецких институтов, так и в отношении систематичности изложения и полноты законодательных определений. Бамбергское уложение 1507 г. было напечатано (в типографии Ганса Пфейль в Бамберге), получило большое распространение и быстро сделалось популярным. Уже в 1516 г. в Бранденбурге издается уложение (Brandenburgensis), являющееся почти полным подражанием Бамбергскому. Этому последнему суждено было лечь и в основу К., имевшей два проекта (1521 и 1529) и окончательно рассмотренной на рейхстагах в Аугсбурге и Регенсбурге в 1532 г. Отпечатана была К. в 1533 г. Бамбергское уложение называют mater Carolinae, Бранденбургское — soror Carolinae. "Каролина" не предназначена была к полной замене римского права; во многих статьях этого уложения подтверждается действие его, в других статьях сделана ссылка на мнения юристов, которые должны давать заключения, руководствуясь римскими источниками. С другой стороны, К. не уничтожила и значения партикулярного законодательства отдельных стран; она содержит в себе так называемую сальваторную клаузулу (clausula salvatoria) о том, что издаваемым уложением не уничтожаются "разумные" обычаи, которыми князьям, курфюрстам и сословиям предоставляется руководствоваться и впредь. По своему содержанию К. занимает середину между римским и германским правом. В постановлениях, касающихся материального права, заметно стремление к примирению субъективного начала римского права с объективным — германского; это обнаруживается главным образом в наказуемости, но в меньшей мере, покушения и пособничества и в особом указании на умысел как необходимый признак преступления. Главным родом наказания служит смертная казнь, но по сравнению с другими современными ей кодексами К. нельзя не признать более мягким уложением. Несмотря на заметное влияние канонического права, еретичество (Ketzerei) вовсе не упоминается в К. Процессуальная часть кодекса также свидетельствует об изменившемся правосознании. Смягчение инквизиционного порядка и нормирование, наряду с ним, обвинительного порядка — правда, для незначительной категории дел, — более точное определение случаев и условий применения пытки, определение прав защиты и ограничение института "пересылки актов" — таковы отличительные черты К. Она имела громадное влияние на уголовное законодательство последующего времени. Одно появление общегерманского уложения было большим шагом вперед в развитии права. В течение последующих двух веков К. сосредоточивала на себе внимание и законодателей, и писателей. Нормы К. сделались общегерманским достоянием и имели руководящее значение до конца XVIII ст. Успеху К. содействовали, кроме жизненности содержания ее, точность терминологии и определенность юридических положений. "Я не знаю, — говорит Савиньи ("Vom Berufe unsere r Zeit fü r Gesetzgebung u. Rechtswissenschaft"), — вo всем XVIII в. ни одного немецкого закона, который в отношении точности и силы выражения мог бы сравниться с уголовным уложением Карла V". Вся уголовно-юридическая литература XVI-XVIII вв. держится исключительно на почве положительного права, созданного К., и проявляется в виде бесчисленных комментариев по этому кодексу. См. Уголовное право. Из изданий К. лучшими считаются: J. Се. Koch, "Hals— oder peinliche Gerichtsordnung Karl's V" (1769); R. Schmidt, " K aiser Karl's V peinl. Gerichtsordnung" (1826). В 1842 г. вышло синоптическое издание H. Z ö pfl'я, содержащее в себе как текст Bambergensis, так и К., дополненной текстом проектов 1521 и 1529 гг. (последнее издание 1883 г.). По истории К. всего важнее: Malblank, "Geschichte der peinl. Gerichtsordnung Kaiser Karl's V" (1783); С. G. Waechter, "Ad historiam constitutionis criminalis Carolinae symbolarum" (1835); G ütterbock, "Die Entstehungsgeschichte der Carolina" (1876); Brunnemeister, "Die Quellen der Bambergensis" (1879); Hermann, "Johann Freiherr zu Schwarzenberg" (1841); Zöpfl, "Das alte Bamberger Recht als Quelle der Carolina" (1839); Hälschner, "Preussisches Strafrecht" (1855, I). <span class="italic"><br><p>Г. С. </p></span><br>... смотреть
- Родственница mrs Вельч. Девушка лет 20, красавица. Она была прекрасного роста, с прекрасными глазами и недурными руками. "Сквозь белую, нежную кожу сквозили тонкими линиями синие жилки; глаза большие, темно-синие и лучистые; рот маленький и<b> </b>грациозный, с вечной, одинаковой для всех улыбкой" (такова была "сила привычки", что даже когда К. "обрезала палец и заплакала", то лоб у нее наморщился, глаза выразили страдание, а рот улыбался"). Грациозно "подавала она каждому счет, написанный хотя дурной рукой, но прекрасным почерком", и<b> </b>"мило говорила: "thank you!" - когда, взамен счета, ей подавали кучку фунтов". "Привлекала всех" и около нее было постоянное сборище. Она кругом дарила улыбкой, бросая на всех "убийственный взгляд".... смотреть
Каролина Южная (South Carolina) - один из 13 основных штатов Сев.-Америк. Союза, между 32° - 35° с. ш. и 78° 25‘ - 82° 19‘ з. д. Граничит с С. и С.В. ... смотреть
Каролина Южная (South Carolina) — один из 13 основных штатов Сев.-Америк. Союза, между 32° — 35° с. ш. и 78° 25‘ — 82° 19 ‘ з. д. Граничит с С. и С.В.... смотреть
(South Carolina) — один из 13 основных штатов Сев.-Америк. Союза, между 32° — 35° с. ш. и 78° 25' — 82° 19' з. д. Граничит с С. и С.В. Северной К., с Ю... смотреть
(South Carolina) — один из 13 основных штатов Сев.-Америк. Союза, между 32° — 35° с. ш. и 78° 25' — 82° 19' з. д. Граничит с С. и С.В. Северной К., с Ю... смотреть